Деҳаи Бодом – Village Bodom
Прежнее название:
Что означает это название: "Миндаль"
Карта местности на Googlemap:
География: Бодом расположена на высоте ________м от уровня моря, граничит с (дехами, городами):____________
Расстояние до центра джамоата 6 км
Расстояние до центра района 27 км
Расстояние до центра области г. Хорог _____ км
Расстояние до г. Душанбе_____ км
Как добраться:
Доехать можно через____ _______. Необходимо из __________ добраться до места ___________. Здесь расположена автостоянка такси направляющихся в ________________. Обычно таксисты набирают полный комплект пассажиров и направляются в путь. Стоимость 1 места в такси зависит от сезона. В любом случае необходимо торговаться с таксистами.
Население : 3 домохозяйства 11.08. 1930 г. В кишлаке Бадом живут пять мужчин, шесть женщин, семь мальчиков и шесть девочек. Никто из них не бывал даже в Хороге, и только двое из них бывали на Шах-Даре. (Павел Лукницкий, 1930 г.)
| 1930 | 1959 | 1976 | 1989 | 1999 | 2009 | 1.1.2017 | |
| Количество домохозяйств | 3 | ||||||
| Количество населения | 24 | 633 | |||||
| из них мужчин | |||||||
| из них женщин | |||||||
| Количество медпунктов | |||||||
| Количество школ |
Известные уроженцы:
Достопримечательности:
Худжаи Нур – волшебное место
Местом проведения вечера «Шаби дарвиш» было выбрано святилище Худжаи Нур (Ostoni Khujaji Nur). Это огромная площадь среди высочайших гор с просторным зелёным естественным газоном на высоте примерно 2600 метров над уровнем моря. Здесь, из- под огромных скал, с высоким давлением выходит наружу хрустальная горная вода. На зелёный газон бросают тень толстые высокие деревья редкой породы «рим»- местной берёзы, которых вокруг святилища десять. Эти деревья не могут не привлекать внимание человека. Во-первых, кроме них, на такой высоте не встречается ни одно дерево, даже другой породы, во-вторых, они очень крепкие, здоровые и толстые, что не привычно для такого рода дерева в этих местах. Среди них очень интересна берёза, пронзившая ствол другого дерева, и ставшая похожа на ножницы. Другая береза, которая сильно привлекает внимание, это толстое дерево, лежащее на земле, полностью отрезанное от своих корней с двумя здоровыми ветвями, покрытое зелёной листвой. По словам местных жителей, это дерево в таком положении лежит уже который год и остается загадкой, откуда оно берет подпитку.
Старожилы долины Шахдары, где находится святилище Худжаи Нур, говорят, что это самое древнейшее святилище Памира. По их словам, оно появилось сразу после того, когда земля освободилась от мирового потопа во время пророка Ноя. Они показывают на бугорок, называющийся «мушти хок» (горсть земли), у подножия горы и твердят, что эта первая горсть земли, собранная ради сохранения растительности, человечества и животных руками самого Худжаи Нура - владельца этих мест.
Святилище Худжаи Нур является паломническим местом. Люди приходят сюда со всех уголков Памира для того, чтобы сбылись их желания. После поклонения богу перед святилищем они опускают свои руки в холоднейший родник, который течет рядом. Если на ладонь попадает червячок, значит, желание сбудется, если камушек - вероятно… (Автор: Курбон АЛАМШОЕВ, журналист и писатель)
Исторические факты:
Путешествия по Памиру
Автор: Павел Лукницкий
ГЛАВА IX
ПИК МАЯКОВСКОГО
Что такое пик Маяковского?
Возвращение в кишлак Бадом
11 августа 1930 г. с Мешковым и двумя шугнанцами я спустился по Ляджуар-Даре вниз до Бадом-Дары и по ней дошел до первого (и единственного на всем ее течении) крошечного, изолированного в горах кишлачка Бадом. В прошлом году Юдин, геолог Хабаков и я были первыми исследователями и вообще первыми русскими людьми, посетившими этот кишлак. В нем живут всего три семейства шугнанцев. Жуков остался наверху с пятью лепешками и... большим количеством ледяной воды.
Мы шли долго по крутому склону и по самому берегу реки.
Местами выламывали ветви, норовившие сбросить вас в воду, местами переползали по ветвям и всюду карабкались по камням, по осыпям и по скалам. Иногда камни, маленькие и громадные, когда мы ступали по ним, теряли равновесие и срывались в бурлящий поток. Все время, пока шли до Биджуар-Дары * (кишлак Бадом находится за ней, надо ее пересечь), мы занимались упражнениями рук, ног и всех мышц тела. Впрочем, путь мне понравился: я убедился, что можно пройти и по самому берегу. Раньше, на этом пути, мы карабкались высоко над берегом—по террасам, пересекая крутые осыпи.
* Иначе называемой: Горун-Дара.
Перед Биджуар-Дарою — знакомая мне пустая летовка, — никого, ничего. Только следы пребывания группы Юдина: бумажки от шоколада. Зашел в летовку. Ящик. Откуда? Ящик зашит в мешок. Мешок. — из каравана экспедиции Юдина. Вскрыли. В ящике — огурцы и урюк.
Естественно, набросились (ведь мы, в сущности, уже четыре дня голодали). Непонятно: раньше ли завезен сюда ящик или его бросили здесь носильщики, посланные Юдиным к Жукову с продовольствием? Но носильщиков мы неминуемо встретили бы на пути. За весь день нам никто не попадался навстречу. Никакой записки в ящике не оказалось. Он, несомненно, привезен из Хорога — больше неоткуда быть огурцам. Впрочем, не путаясь в неразрешимых загадках, мы с наслаждением ели, а поев, взяли себе десять огурцов в запас. Я написал Жукову записку, вложил ее в ящик, и мы зашили его. Об огурцах мы мечтали с выезда из Оша — с начала июня!
Пенится, убегая от нас вниз, широкая Бадом-Дара. Она зажата между левобережной террасой и отвесной гигантской стеной правого борта ущелья. А сбоку, из узкой отвесностенной щели, врывается в нее белесая Биджуар-Дара, образуя в Бадом-Даре водовороты и перепады. Нам надо перейти эту Биджуар-Дару вброд. Я разделся и с палкой, не снимая туфель, все же перешел без посторонней помощи. Мешков — маленький, коренастый уфимец, изумительно спокойный, всегда на все согласный, — пожалел мочить сапоги, сунулся было босиком, да не решился. Босиком устоять на скользких и колючих камнях гораздо труднее, чем в обуви. Вернулся назад, пошел искать брода в другом месте. Я с шугнанцами просидел на левом берегу час, пока Мешков совался то туда, то сюда и не мог перейти. Наконец он вернулся к нашему броду — к самому устью, разлившемуся широко, страшному пенными гребнями, но зато мелкому и менее опасному. С помощью шугнанцев он все же одолел свирепую реку.
В этот день поздно вечером мы пришли в Бадом и встретили здесь нашего караванщика Мамат-Ахуна. У него — чай, сахар, лепешки, мясо!.. Ящик с огурцами и урюком, оказывается, привез из Хорога он. Носильщики с продовольствием для Жукова еще и не думали выходить в путь. После моих настояний они обещали утром обязательно выйти к месторождению. Закончив хлопоты, я занялся жирготом (кислым молоком) и мясом, сваренным для пришедших Мамат-Ахуном. Решил итти на Биджуар-Дару один, потому что шугнанцы уверяют, что туда вообще нет никакой тропы, что ущелье непроходимо и направление верховьев никому не известно... Я чувствую, что просто им не хочется туда итти.
Разведочный маршрут к истокам Биджуар-Дары
12 августа утром я все же уговорил одного из жителей Бадома, рослого и красивого парня Чушчака, пойти со мной. Решил до переправы через Биджуар-Дару, до летовки, ехать верхом, а там оставить лошадь на попечении Мамат-Ахуна, который должен проследить за отправлением продовольствия Жукову. Мамат-Ахун, веселый кашгарец, с черными китайскими усиками, всегда полон «купеческих» инстинктов и сегодня, видимо затеяв какие-то таинственные «товарообменные операции», заявил мне, что хочет оставаться здесь, «чтоб постирать свой халат». Я доказал ему, что стиркой он с равным успехом может заняться и в летовке, и дал ему кусок мыла. Мы выехали, и Чушчак, накануне уверявший меня, что ущелье и пешком-то непроходимо, неожиданно оказался, как и мы, на лошади. Подъезжая к летовке, он заявил, что по Биджуар-Даре тропа есть и что туда можно проехать верхом. Конечно, я решил ехать верхом, посмеиваясь над вчерашними россказнями шугнанцев.
Сразу за летовкой — узкое ущелье, а за ним — лес. Тропа хороша и ведет по лесу. Мы едем вдвоем: Чушчак и я. Он хороший жизнерадостный парень, мы дружно болтаем по-шугнански. Местами приходится спешиваться — стволы и ветви образуют низкие арки. Еду, часто останавливаясь, веду глазомерную топографическую съемку. Определяю горные породы: все больше гнейсы, на высоких гребнях хребтов видны охристые мраморы. День жаркий. Никаких летовок, шалашей, жилищ нет. По мере подъема лес редеет, заменяется кустарником, здесь река резко, под прямым углом, поворачивает на юг. За поворотом участки длинностебельного дикого лука — последнее, что в этих местах бывает перед снегом и льдом. Мы едем по левому берегу *. Правый берег реки — великолепная, фантастическая отвесная стена высотой километра в полтора. Закинув голову, вижу вверху висячие ледники. Эта стена так и уходит вперед, мы едем вдоль нее, впереди она выгибается, закрывая весь горизонт, превращаясь в острозубый, сверкающий фирнами хребет и сбрасывая с себя длинный, изогнутый ледник, из которого и вытекает наша Биджуар-Дара. А справа на нас один за другим надвигаются, как ребра чудовищного скелета, длинные скалистые мысы. Между ними — хаотические нагромождения морен.
* Здесь как и во всей книге, правая и левая стороны понимаются орографически, то-есть глядя сверху вниз по течению реки.
Мы въезжаем на морены и едем, пока могут двигаться лошади. Я собираю геологические образцы, вычерчиваю карту, работаю с увлечением: ведь, кроме пастухов из Бадома и меня, никто этих мест не видал. Проехав по моренам далеко за язык ледника, спешиваемся, и Чушчак остается здесь с лошадьми. Дальше иду один пешком и, наконец, останавливаюсь под большим скалистым пиком. Время уже позднее, собрались тучи, повалил снег с градом, задул ветер, а я не взял с собой даже свитера. Вся река исследована, впереди только льды и снега, я торопливо произвожу все необходимые наблюдения, делаю записи, замечаю с десяток пиков (названий им не даю, только нумерую их) и, окончательно промерзнув, спешу назад.
Поздно вечером мы — в кишлаке Бадом. Разобравшись во всех наблюдениях, я понимаю, что река Биджуар-Дара и ледниковый цирк ее верховьев и есть те самые, которые я видел несколько дней назад сверху, когда с водораздела смотрел вниз, под четырехсотметровый склон.
Ночью идет дождь. Лежу на глинобитной террасе шугнанского дома, не сплю и размышляю: что может быть там, за ледником Биджуар-Дары? Действительно ли та река, которую я видел с водораздела, — Гарм-Чашма? Как проникнуть туда? Куда я попаду, если, спустившись на реку Шах-Дара, снова двинусь вверх, по притоку ее Вяз-Даре? Не находятся ли ее верховья за хребтами, к северу от ледника Биджуар-Дары? Горы, горы, горы — так трудно разгадать их сплетенье!
Надо бы сделать попытку перевалить хребет, тот, что высится над ледником Биджуар-Дары, но у меня уже нет продуктов, и местные жители итти никуда не хотят.
