Борьба за Памир и особенно долину Вахана усилилась в VIII веке. В нее включились Арабский Халифат, Империя Тан и Тибет. Противостояние закончилось победой арабов, которые в начале IX в. полностью подчинили себе Западный Памир и Вахан, Восточный Гиндукуш стал рубежом между пограничными владениями Халифата и Тибета (10).
Таким образом, попытки исламизации горных народов Центральной Азии были предприняты арабами в период завоевательных походов в VII-VIII вв. Но проникновение ислама шло неравномерно. Раньше других приняли проповедь Мухаммада и стали приверженцами суннизма народы Западного Припамирья, не находившиеся в жесткой географической изоляции и в большей степени подверженные арабским нашествиям. На Памире ислам был принят гораздо позже, чем в Западном Припамирье: на Памире - в XI-XII вв. (11). Народный ислам здесь вобрал в себя много из элементов существующих здесь доисламских религий - политеизма, буддизма, зороастризма (12).
В 2003 году суннитский ислам на Дарвазе был неоднороден. Здесь можно было встретить приверженцев экстраординарных религиозных взглядов, но их единицы. В основном это - люди, прошедшие в юном возрасте через Афганистан в ходе гражданской войны. Главная их отличительная черта - отрицание всех мазхабов суннитского ислама. Но можно сказать однозначно, что безоглядного экстремизма среди дарвазцев не наблюдается.
По всему Бадахшану созданы ячейки Партии Исламского Возрождения Таджикистана (ПИВТ), официально зарегистрированной в Таджикистане религиозно-политической партии. Руководители ПИВТ в своих интервью отмечают наличие среди населения Горного Бадахшана сторонников и даже ячеек радикальной организации "Хизб ут-Тахрир", но все мои попытки найти таких людей или элементарные упоминания об этой партии среди дарвазцев, не увенчались успехом.
Некоторые из респондентов сообщили автору, что являются приверженцами суфийского ордена Накшбанди. Ступенями развития ислама для индивидуума считают: шариат - тарикат - маарифат - хакикат. Они не разделяют идей ни консерватизма, ни радикализма, ни джадидизма, которые присутствуют среди мусульман Дарваза. В свою очередь, сторонники последних течений обвиняют приверженцев накшбанди в том, что они следуют по неверному пути, "по пути бида'".
Но это, скорее, "книжная" форма суфизма, которая более характерна для дарвазцев с высшим образованием, побывавшим в разных странах, в том числе в Афганистане во время гражданской войны. Среди тех, кто постоянно живет в Дарвазе, явных приверженцев суфизма мне встретить не довелось. Многие респонденты говорили, что первыми проводниками суннитского ислама в Дарвазе стали суфии, уходившие в эти горные теснины по разным причинам. А сейчас, как сказал мне мулло Сарра-бек из Тогмая, "у нас в районе нет суфийских общин и дервишей". Такие люди есть на сопредельной стороне в Афганистане. В 1993 году, во время гражданской войны, Сарра-бек был в афганском кишлаке Рузвай, где познакомился с ишаном Малангом. Маланг - суфий, который владеет джазба (техникой установления духовной связи с Всевышним), может впадать в экстатический транс и видеть откровения из божественного мира (13). Среди суфиев Афганистана практика джазба разрешена только тем, кто по настоящему молится, потому что "настоящие суфии - это те, кто истинно думает о Боге и с верою в сердце совершает намаз".
Мулло Сарра-бек сказал, что в Дарвазском районе среди суннитов джазба не совершался и раньше, до советского времени: "Может быть, это делали шииты. Но, в любом случае, афганцы говорят, что таджики лучше них знают обряды ислам".
К конфессиональной корпоративности дарвазцы подходят очень ревностно. Через несколько дней после того, как я стала работать среди суннитов Дарваза, многие из моих новых знакомых стали приходить и ждать меня у рынка, расположенного недалеко от ворот пограничного отряда. Однажды, когда я выходила, ко мне подошли несколько незнакомых молодых людей в возрасте до 30 лет и обратились с вопросом: "Мы хотели узнать, почему вы приняли ислам?" Этот вопрос стал для меня полной неожиданностью.
"Не знаю, откуда у вас такая информация, - сказала я им, - но я не принимала ислам. Я - исследователь ислама, изучаю ислам и пишу о мусульманах. Я знаю, что некоторые исследователи принимают ту веру, о которой они пишут, но я не ходила к имаму и не принимала ислам". Что же касается моей веры, то я твердо отвечала, что это - мое внутреннее дело. После разговора с молодыми людьми у погранотряда я почувствовала, как была снята некоторая напряженность в отношениях между мной и моими новыми знакомыми. Они стали более открыты и доверчивы в отношениях со мной, отметив, что я не стала ни подлаживаться, ни обманывать их.
В советское время в Дарвазском районе не было официальных мечетей, каждый молился в своем доме. Верующие рассказывают, что представители органов государственной власти запрещали собираться джамаату (общине), стараясь не допускать коллективных молитв. Но все равно, в месяц Рамадан, во время поста уразы, каждый вечер они собирались в доме того или иного мусульманина на ифтар (вечернее разговение после дневного воздержания от пищи). Ишан-заде Зиё вспоминает: "Однажды, когда в нашем доме люди собрались на ифтар, в дом ворвались участковый и несколько работников сельского совета. Они переписали всех, а потом обсуждали нас на бюро райкома".
Опрошенные путаются в названии точной даты, когда же началось открытие первых мечетей в районе. Мулло Холдор, руководитель суннитской общины Дарвазского района, называет 1993-й год, тогмайский домулло Сарра-бек - 1991-1992 годы, мулло Хамза из Шкева говорит, что вообще "В Дарвазе мечети начали строить только три года назад. А раньше они здесь были только в давние времена". И называет новые сведения о принятия ислама дарвазцами: "В Дарвазе люди приняли ислам, когда вошли в подданство к Бухарскому эмиру".
Сунниты Дарваза, как и все мусульмане этого течения в исламе, совершают пятикратную молитву-намаз, являющуюся одним из пяти столпов веры суннитского ислама. В пятницу все мусульмане стараются собираться вместе на коллективную молитву (джума-намаз). В Дарвазском районе функционируют 4-5 джума-мечетей. Квартальных мечетей много, сейчас они открываются в каждом селе. Но, как сказал мулло Холдор, "Это - не новые постройки. На них у нас денег нет". В некоторых селах с общины собирается закят, и на эти средства восстанавливают старые здания. Мулло рассказал о том, что сунниты Дарваза написали письмо Имаму исмаилитов Ага-Хану IV с просьбой помочь им в строительстве новых мечетей. "Но от него до сих пор нет ответа, - думаем повторно обратиться к нему за помощью".
Верующие из некоторых кишлаков, в которых нет соборных мечетей, идут на джума-намаз в большие села иногда не один десяток километров. По пятницам на коллективный намаз в районе собираются до 300-400 человек. Некоторые предпочитают совершать молитву дома.
Мне показали, разрешили войти и сфотографировать мечети практически во всех кишлаках, где проводилось исследование. Многие мечети расположены возле проселочных дорог. После намаза молодежь и мужчины среднего возраста еще некоторое время продолжаются общаться у мечети. Старики степенно расходятся по домам.
Мулло Холдор сообщил, что большинство мечетей района - старые здания, переданные верующим хукуматом, до сих пор не оформлены документально, и право религиозных общин на их использование не заверено нотариально. Однако незарегистрированные в органах государственной власти мечети считаются недействительными. В 2003-2004 году должна начаться регистрация по заявлению религиозных общин, поскольку "и мечети, и общины должны быть под наблюдением хукумата".
За комментариями по данному вопросу автор обратился к Пулоджону Ватанову, сотруднику отдела по делам религий хукумата Дарвазского района. Пулоджон рассказал, что в ближайшее время начнется регистрация мусульманских общин Дарвазского района. В соответствии с численностью общины, за нею будет оставляться и молитвенное здание. Он подтвердил слова мулло Холдора - действительно, многие мечети в настоящее время действуют без регистрации, на незаконных основаниях. Как сказал представитель хукумата, "наверняка, после регистрации общин, число мечетей резко сократится".
В Дарвазском районе существует восходящая градация суннитского духовенства. Как отмечалось выше, сунниты Дарваза делят себя на поёни ("нижние" - живущие вниз по течению Пянджа) и болои ("верхние"). Болои считают поёни менее крепкими в вере, потому что они живут в непосредственной близости с исмаилитами Егеда, берут замуж исмаилитских девушек, и попадают под влияние исмаилизма. Но то же самое говорят "нижние" сунниты о "верхних", районы которых соседствуют с исамилитскими районами памирских народов.
Духовные наставники могут быть зарегистрированы в официальных органах власти, или действовать без регистрации. Отношение к официальному духовенству у населения нередко отрицательное. Многие из опрошенных обвиняли их в конформизме и тесном сотрудничестве с властями. Что же касается градации духовных наставников суннитов Дарваза, то они делятся на несколько групп
Мулло. Как говорят дарвазцы, "мулло знает мало, у него - лишь основы знания".
По мнению респондентов, официальные муллы недостаточно хорошо знают обряды и нормы ислама, но они дружат с властью, и если кто-то их не устраивает, как человек более образованный, они устраняют конкурента, зачастую навешивая на него ярлык "ваххабита".
Помощники мулло - имамы - те, кто руководит совершением коллективного намаза и муэдзины - возвещающие азан и призывающие на молитву.
Более образованных мулло (они, как правило, редко проходят государственную регистрацию) дарвазцы называют домулло. Говорят, что у этой категории больше знаний. Домулло знают не только Коран, но и его толкование - тафсир. Людей, знающих наизусть весь Коран, называют кари (чтецы). В настоящее время в Дарвазе кари нет - они исчезли после того, как в Среднюю Азию пришла советская власть и начались гонения на ислам.
Наиболее авторитетными у суннитов Дарваза считаются пошти - те, кто наследует титул по линии своего отца, а значит, имеет сильный род. Самый авторитетный из пошти - ишан-зода (сын ишана, суфийского наставника, имеющего своих последователей - мюридов). Если отец или дед человека был признан как ишан, то все его потомки будут носить титул ишан-зода. Поэтому дарвазцы говорят: "Самым авторитетным у нас является ишан-зода. Он владеет Эльм Аллахи ("Знанием Аллаха").
Среди суннитов Дарваза можно встретить разное отношение к авлия, некоторые считают, что авлия - это святые, способные творить чудеса. Но по нормам суннитского ислама авлия Аллаха - это люди, любящие Всевышнего и те, кого любит Он. В данном случае арабское слово "Вали" (множ. число "Авлия") означает "друг" и является особым исламским термином, имеющим определенное значение. Имеется в виду мусульманин, который посвятил себя служению Аллаху в самом широком смысле этого слова. Именно об этих людях сказано в суре Корана Йунус (айаты 62-64):
О да, ведь для друзей Аллаха нет страха, и не будут они печалиться.
Те, которые уверовали и были благочестивы, -
Для них - радостная весть в ближайшей жизни и в будущей.
Нет перемены словам Аллаха, это - великий успех! (14)
К числу авлия Аллаха суннитский ислам относит всех пророков, а также сподвижников, полностью поверивших им, в том числе - сподвижников пророка Мухаммада и его жен. Наилучшими сунниты считают десять сподвижников, известных как зачинателей ислама. Во главе их четыре халифа, именуемые суннитами "праведными" - Абу Бакр ас-Сиддик (ум. в 634 г.), Умар бен аль-Хаттаб (ум. в 644 г.), Усман бен Аффан (ум. в 656 г.), Али бен Абу Талиб (ум. в 661 г.).
Суннитские правоведы предостерегают, что употреблять слово авлия для обозначения суфиев неверно. Вообще, по отношению к суфизму в данном случае суннитские богословы выступают весьма категорично, утверждая, что суфии, в основе своей, отличаются "эксцентричным поведением" и утверждают, что они "способны творить чудеса" (15). Западные же исследователи, по мнению суннитских богословов, недостаточно разобрались в этом явлении. Они стали отождествлять "вали" с христианскими святыми, что с точки зрения суннитского ислама совершенно неверно.
Сунниты считают, что вали Аллаха может стать каждый мусульманин - праведный человек, уверовавший в Аллаха и выполняющий Его веления. Наградой таким людям будет хорошая жизнь в этом мире и близость ко Всевышнему в раю. Однако, предупреждают суннитские богословы, авлия не могут никому помочь после своей смерти, а при жизни могут это сделать только обычными способами.
Но дарвазцы все же порой отождествляют ишанов и авлия. Они говорят, что ишаном и авлия может быть каждый человек. Но у авлия столько знаний, что он, даже закрыв глаза, знает - кто идет. Авлия может читать мысли. Авлия ни от кого не принимают помощи, они питаются только своим личным трудом. До революции в Дарвазе были авлия в Умараке, Гушуне. По всему району существуют мазары, посвященные авлия. После 70 лет советской власти авлия в Дарвазе исчезли, но остались еще старики, которые помнят, что видели авлия и разговаривали с ними.
Говорят даже, что раньше в Дарвазском районе были такие авлия, которые могли совершать телепортацию - то есть, находиться в одном месте, и в то же время переноситься в другое. Так, по утверждению суннитских проповедников Дарваза, именно некоторые авлия совершали паломничества к мусульманским святыням в арабские страны. По преданию, авлия могли без всякого оповещения узнать, когда с человеком случится несчастье и появиться внезапно перед его родными. Такие случаи связывают с авлия из Оби Гарма - ишаном Абдуррахмоном.
Мулло Холдор считает, что авлия на Дарвазе исчезли, потому что в советский период было запрещено заниматься религиозными практиками. Но за рубежом, - говорит мулло, - авлия много.
Итак, авлия - это Божий дар. Суфийский наставник-ишан по представлению дарвазцев, это тоже вали Аллаха. "Они дома сами выращивали и мололи зерно, выпекали хлеб, не покупали ни сахар, ни масло. Они были заняты только тем, что совершали зикр во славу Аллаха", - говорят дарвазцы. Один из респондентов рассказывал, что его отец был в доме ишана и его поразило, что ему нужно совсем немного пищи. Ишанов в Дарвазе сейчас нет, остались только их сыновья - ишан-зода. Дарвазцы считают, что многие из ишан-зода - тоже "чистые" люди, поскольку не воюют, живут только чистым трудом. Поэтому у них открывается дар - они могут лечить людей. С этой целью пишут талисманы - туморы. Но при сложных заболеваниях ишан-заде советуют своим приверженцам воспользоваться помощью врача.
Сунниты Дарваза, как и всего Таджикистана, следуют правовой школе Абу Ханифы. Однако шариат у дарвазцев тесно переплетается с адатом. Впрочем, это - отдельная тема для большого исследования. Главным для своих последователей мулло Азал из кишлака Умарак считает "Знать один путь (мазхаб), и не отклоняться!"
Но среди моих дарвазских респондентов были и такие, кто не признавал ни один из четырех существующих мазхабов суннитского ислама. Эти люди говорят: "Мы следуем не за мазхабами, а за хадисами, потому что мы - ахлю-ль хадис". В то же время о достоверности прочитанных хадисов речь совсем не идет. Например, в беседе с одним мулло, он процитировал мне хадис, который категорически запрещает женщине входить в мечеть. Хотя все достоверные хадисы передают, что в период проповеди пророка Мухаммада женщины молились в мечетях, где имелись специально отведенные места для того, чтобы они могли совершать намаз наравне с мужчинами. Мне кажется, что в данном случае любую идею можно оправдать хадисом, найденным в псевдо достоверной религиозной литературе. В случае же, когда "в борьбе все средства хороши", нужный хадис может быть просто выдуман.
От дарвазских мулло мне доводилось слышать утверждения, которые запросто могут быть признаны ересью в среде правоверных суннитов. Один из мулло изучает фикх. К нему идут молодые люди, как к учителю-устаду. Как говорит сам респондент, у него было в общей сложности около 300 или 400 учеников. Мулло, пользующийся большой популярностью у молодежи, довольно своеобразно пересматривает некоторые положения, существующие в исламе на протяжении многих веков. Например, стремление к постижению знаний. Арабская пословица, вслед за хадисом, гласит: "Ищи знания хоть в Китае".
- Что это значит? - комментирует мулло, - ведь сейчас в Китае буддисты. Но мы - против буддистов и исмаилитов! Так же мы говорим, что Иисус Христос - это пророк. А на самом деле ислам и христианство давно разошлись, и мы не считаем христиан Людьми Писания.
В Таджикистане исмаилиты в основном расселены на территории Горного Бадахшана. Их численность здесь составляет более 150 тысяч человек.
Как и все мусульмане, исмаилиты Бадахшана исповедуют шахаду, согласно которой "нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад - Его пророк". Как и другие мусульмане-шииты, исмаилиты считают, что после смерти пророка Али бен Абу Талиб (двоюродный брат и зять пророка) стал первым имамом (духовным лидером мусульманской общины) и что его духовное руководство, известное под названием имамат, является наследственным. 49-м преемником имамов мусульман-исмаилитов является принц Карим Ага-хан аль-Хусайни.
В традициях исмаилитов последних веков - подчиняться существующим властным структурам. Исмаилиты почитают Имама, следуют его указам-фирманам и назначаемым им руководителям, наставникам общины. Многие исследователи отмечают, что для исмаилитов характерна определенная корпоративность, психологическое единство и взаимная поддержка.
С того момента, как принц Ага-хан был избран имамом (1957 год), в большинстве стран, населенных исмаилитами, произошли существенные политические и экономические изменения. В 1986 году в исмаилитской общине была принята новая "Конституции мусульман ши'итов имамитов исма'илитов", которая, как считают сами исмаилиты, необходима для того, "чтобы вести общину по пути духовного просвещения, а также улучшения материальной стороны ее жизни" (16). На основе этого документа действует единая система советов исма'илитов с филиалами в 14 регионах мира (в том числе в Индии, Пакистане, Сирии, Кении, Танзании, Франции, Португалии, Великобритании, Канаде и США). В СНГ эти советы пока не действуют.
Имамом исмаилитов Ага-ханом IV проводится большая благотворительная деятельность, а также работа поддержке социальных структур, образования, медицины, культуры и архитектуры в развивающихся странах. Эта работа получила большое международное признание. Одним из главных дел жизни Ага-хана IV является гуманитарная помощь развивающимся странам. Ага-ханом IV создана организация "Сеть развития Ага-хана" (The Aga Khan Development Network). Работа организации направлена на улучшение условий жизни народов Африки и Азии, независимо от их этнической и конфессиональной принадлежности. Ежегодный социальный бюджет организации составляет 150 миллионов долларов (17). Сеть фондов и организаций, руководимая Ага-Ханом IV, сотрудничает с правительствами многих стран Азии, Африки, Европы и Америки по программам сельского хозяйства, здравоохранения, образования, туризма и т.д. В общей сложности в этих гуманитарных программах задействованы свыше 16 тысяч человек. За последние 10 лет ХХ века входящий в эту сеть фонд Ага-хана "Aga Khan Foundation" участвовал в более чем 100 гуманитарных проектах, благодаря которым были спасены миллионы жизней в Бангладеш, Индии, Кении, Пакистане, Танзании и других странах. Деятельность фонда координируется из Женевы, его филиалы созданы в 11 государствах. При реализации своих программ Фонд активно сотрудничает с ЕС, ООН, ЮНЕСКО и другими организациями, которые поддерживают его и в финансовом отношении. В Индии, Пакистане, Кении, Сирии, Танзании и Бангладеш действуют около двухсот медицинских центров имени Ага Хана. Учебные программы, финансируемые фондом, координируют деятельность более трехсот учебных заведений с приблизительно 50 тысячами учащихся, многим из которых выплачиваются стипендии.
С начала 1990-х годов фонд Ага Хана приступил к сотрудничеству и со странами СНГ. После распада СССР одним из самых страшных примеров кризиса распада стала гражданская война в Таджикистане. В 1992-1993 годах война была перенесена и в Горный Бадахшан - традиционное место проживания исмаилитов. Этот богатый природными ископаемыми регион превратился едва ли не самую нищую часть бывшего СССР. Фонд Ага Хана выступил в качестве главного дистрибьютора гуманитарной помощи ЕС, США и других стран для населения практически отрезанного от СНГ населения Горного Бадахшана. Только США предоставили в 1994 году на эти цепи продовольствие стоимостью около 7 млн. долл., ЕС выделил за девять месяцев 1994 года на эту гуманитарную помощь свыше 9,7 млн. ЭКЮ. В 1997 году гражданская война была завершена подписанием Межтаджикского соглашения. В целом, с 1993 по 2001 год, Организация Ага-Хана IV предоставила населению таджикского Бадахшана более 130 тысяч тонн продовольствия, 717 тысяч долларов было выделена на освоение новых земель. При содействии этой организации международные фонды разработали программу по экономическому развитию края, в том числе по поддержке малого и среднего бизнеса. К 2002 году 1000 человек получили начальные кредиты. Информационно-образовательный центр "Манижа" провел обучающий семинар для бывших сторонников оппозиции Дарвазского района. По окончании курса слушатели получали кредит в размере 300 долларов для организации коммерческой деятельности.
На реконструкцию старых и стоительство новых ГЭС Организацией Ага-Хана IV выделено более 1 миллиона долларов. Но, к сожалению, не все решается быстро, и зачастую на практике программы теряют свою действенность, чего стоило бы ожидать при вложении таких солидных инвестиций. Неоднократно мне приходилось слышать от жителей Памира, что большая часть средств, направляемых в область по линии Организации Ага-Хана IV, расхищается. Установить контроль на местах оказывается не менее сложным, чем выделять средства исмаилитской общины и находить спонсоров, желающих осуществлять инвестиции в экономику области.
Один из крупных населенных пунктов Дарвазского района - Егед - полностью заселен исмаилитами (в отличие от большинства кишлаков района, население которых в по конфессиональной принадлежности относится к исламу суннитского толка).
Как попасть в Егед? Добраться до Калай-Хумба, а потом еще 28 километров дороги, с левой стороны от которой несет свои бурные темные воды Пяндж, с правой высятся грозные скалы. Вот дорога становится шире, и на ее обочине вырастает стена из природного камня и вход - металлическая оградка с полумесяцем наверху. Это - сельское кладбище, начало владений егидцев. Попасть в кишлак незамеченным невозможно. Со всех сторон он окружен неприступными горами. Сюда может прийти любой человек - егидцы гостеприимны, встретят и накормят путника, как родного. В центре кишлака - мазар святого Хизра. Вознося молитвы у мазара, егедец постоянно помнит, что в облике человека к нему может явиться сам Всевышний - посмотреть, уважают ли люди друг друга, сохраняют ли человеческое достоинство.
Вас хорошо встретят, но это еще не значит, что с вами будут откровенны и вам будут доверять. Из века в век население Егеда сохраняет свою приверженность исмаилизму. Говорят, что в давние времена исмаилитским на Дарвазе был не один кишлак. За многие сотни лет все окружение егедцев стало суннитским. Люди принимали суннизм по разным причинам, нередко - под страхом репрессий следуя пропаганде суннизма. И жители Егеда стали скрывать свою приверженность исмаилизму, внешне соблюдая обряды суннитского ислама.
Егедцы говорят, что раньше вся территория от Куляба [до Мургаба] была исмаилитской. Они считают, что принятие исмаилизма на Памире произошло при жизни их первого имама Али, а "после того, как турки овладели нашей территорией, они начали насаждать свою идеологию. Но мы держали свою веру в тайне, а всем показали, что мы тоже - сунниты".
Одна из сакральных формул, записанная мною у исмаилитов Егида, гласит:
Мухаммад - наш Пророк,
А Али - наш Имам,
И Коран - наше Писание,
А наша вера - исмаилизм.
Последняя строка изменяется в зависимости от обстоятельств и аудитории, в которой она произносится:
А наша вера - ислам.
Исмаилиты проживают и в других селениях Дарвазского района, но расселены дисперсно, и их невелика. В кишлаке Хумби-Вари есть 5 домов егедцев. Всего - 15 человек. В мечеть с суннитами не ходят, потому что здесь нет людей, которые бы знали суннитские молитвы. В отличие от них, исмаилиты в Егеде знают суннитские обряды и ходят в суннитские кишлаки на праздничные молитвы, или коллективный джума-намаз. Исмаилиты Хумби-Вари читают намаз дома, на праздники собираются все вместе у кого-нибудь дома и совершают коллективный намаз.
В кишлаке Даштак тоже живут исмаилиты, выходцы из Егеда, всего - 25 семей (более 100 человек). Аналогичная исмаилитская община в Калаи-Хумбе (18-20 семей, до 100 человек) и Калаи-Хусайне (джамоат дехот Сагирдашт). Молодые исмаилиты (мужчины) из Хумби-Вари и Калаи-Хумба и Даштака собираются на пятничный джума-намаз, который у исмаилитов проходит в четверг вечером, в доме одного из единоверцев в кишлаке Даштак. Всего на джума-намаз приходят до 15 человек.
|
ГБАО РТ |
Афганистан |
|
- |
Направление Шикая: |
|
Нульванд - сунниты |
Джорф - сунниты |
|
- |
Зингирё - исмаилиты |
|
Шкев - сунниты |
Гумай - сунниты |
|
Ёгид - исмаилиты |
Духо - исмаилиты |
|
Зонг - сунниты |
Мунав (наверху) - имамиты-двенадцатиричники |
|
Рузвай - сунниты |
Нусай - сунниты |
|
- |
Джовай - Дарьё - сунниты |
|
- |
Шуриён - 50% исмаилиты |
|
- |
Убагн - исмаилиты |
Респонденты-сунниты говорят, что возникновение исмаилитских селений и такая пестрота и чересполосица - следствие пропаганды исмаилитского филосова и общественного деятеля Насир-и Хусрова, который пришел на Памир как исмаилитский проповедник-даи в XI веке. Сунниты говорят, что Хусров оказал сильнейшее влияние на Дарваз. Он уходил от преследователей через Дарваз, перебираясь через реку то на территорию современного Афганистана, то обратно. В некоторых кишлаках его не принимали, гнали. А где-то позволяли остановиться. И своей проповедью он делал чудеса: те кишлаки, в которых ему позволяли остановиться, становились исмаилитскими. Он оказывал едва ли не гипнотическое воздействие на людей. Более девяти веков исмаилиты сохраняют приверженность тому учению, которое он проповедовал. Попытки ослабить их веру со стороны окружающего суннитского большинства привели к тому, что они еще больше сплотились. Это, считают сунниты, следствие того, что исмаилиты всегда держали свое учение в тайне, имели внешнюю и внутреннюю сторону жизни.
Зданием для совершения религиозных обрядов у исмаилитов является джамоат-хона - аналог мечети у исмаилитов, место, где люди собираются на коллективную молитву, а так же читают религиозные тексты, маддо. В Хороге первая джамоат-хона открылась в 1995 г. Здесь каждое утро и вечер собираются исмаилиты, которые читают молитву два раза в день. На пятничную молитву исмаилиты собираются в четверг вечером. После молитвы читается вслух религиозная литература. Люди остаются в джамоат-хона нередко до рассвета, после чего совершают утреннюю молитву и расходятся по домам. Кроме коллективных молений, на собраниях в джамоат-хона решаются и проблемы общины.
В Дарвазском районе джамоат-хона не существует. Ее начинали строить в Егеде, но как суннитскую мечеть, и так и не достроили. Сами исмаилиты Егеда считают, что джамоат-хона в селе не нужна, поскольку все здесь друг друга знают и всегда проводят джума-намаз дома у кого-либо из односельчан. Егедцы говорят, "у нас - одна община, которая и есть джамоат". В больших городах джамоат-хона нужна, поскольку люди разрозненны, и им нужен дом, в котором они могли бы собраться вместе. В маленьком же селе все жители - члены одной общины.
Открытое обучение исламу у мусульман-суннитов началось в период гражданской войны в Таджикистане - распалась советская идеологическая система, ставившая этот процесс в жесткие рамки, стали условными границы, и в Дарвазе появились учителя из Афганистана и Пакистана. Потом эти люди возвратились в свои страны, но в районе остались их ученики и последователи.
Мулло Амир Хамза из Шкева - один из таких людей. Имея неполное высшее образование (незавершенный геологический факультет Душанбинского университета), в период гражданской войны вместе со сторонниками Объединенной таджикской оппозиции он находился в Афганистане. В 2003 году мулло Хамзе было тридцать лет, но, несмотря на относительно молодой возраст, он пользовался большой популярностью как человек, постигший исламские знания. Мулло Хамзу даже смущает эта популярность: "Это люди называют меня мулло. А сам я себя мулло не считаю. Просто читаю Коран и понимаю ислам. Арабский алфавит я начал учить давно, когда мне исполнилось 13 лет, а потом - и арабский язык".
Мулло Сарра-бек из кишлака Тогмай в советское время был рабочим. Однако в 1974 году он тайно прошел курс религиозного обучения у устода (учителя) кари Абдуррахмона в Гиссаре. Там он изучал Коран, хадисы, научился правилам совершения намаза, свадебного обряда никоха, похоронного обряда джаназы. Сарра-бек вспоминает: "Когда мы были маленькими, наши деды читали Коран подпольно. Для молитвы приходилось собираться даже ночью. Были такие случаи, когда имамов за это ссылали в Сибирь. Сурам нас учили дома, на арабском языке. Иногда одну суру учили год. Писать арабской графикой не учились совсем. Для дальнейшего обучения религиозным наукам выезжали в Бухару".
До установления советской власти мусульманские религиозные деятели Средней Азии обучалось в бухарском медресе Мир-Араб. В советский период работа медресе находилась под жестким контролем государства и получить здесь образование могли немногие. Но, получив религиозную подготовку, человек сам становился учителем для многих верующих, к таким людям шли из самых отдаленных районов.
Попытки восстановить религиозные школы-мадраса, которые в досоветский период были в Дарвазе почти при каждой мечети, в настоящее время не увенчались успехом. Мадраса в Калайхумбе была создана в середине 1990-х, но прекратила свою работу из-за отсутствия учителей. Устод Мамадали из Кеврона (по специальности - химик-технолог, а ныне безработный) рассказал мне, что родители учат детей всем наукам дома, "можно сказать, что в районе никому пока нет дела до мусульманского образования, потому что все пока еще являются последователями советской идеологии".