Деҳаи Ғувинд – Village Ghuvind
Дата основания: известен с с согдийских времен
Что означает это название: Деха не меняло своё название с согдийских времен. В согдийских документах упоминается как "Говинк" - (к/fw"nk)
Карта местности на Google map:
География: Гувинд расположена на высоте 3476 м от уровня моря, граничит с дехами:
Расстояние до центра джамоата 27 км
Расстояние до центра района 32 км
Расстояние до центра области г. Худжанд ____ км
Расстояние до г. Душанбе_____ км
Как добраться:
Доехать можно через____ _______. Необходимо из __________ добраться до места ___________. Здесь расположена автостоянка такси направляющихся в ________________. Обычно таксисты набирают полный комплект пассажиров и направляются в путь. Стоимость 1 места в такси зависит от сезона.
Население
| 1905 | 1959 | 1979 | 1989 | 1999 | 2009 | 1.1.2017 | |
| Количество домохозяйств | 21 | ||||||
| Количество населения | 141 | 194 | |||||
| из них мужчин | 78 | ||||||
| из них женщин | 63 | ||||||
| Количество медпунктов | |||||||
| Количество школ | 1 |
Известные уроженцы:
Достопримечательности:
Гувиндцы принимают все, что им дает Бог или власть. Безропотно
23 декабря 2016 г. Автор: Лилия Гайсина, Душанбе-Горная Матча- Душанбе, Asia-Plus
Как в холодные месяцы живет население таджикского высокогорья?
Яки, волки и суровые морозы – главные враги жителей горных кишлаков Северного Таджикистана в этом сезоне.
«Пойдемте, для вас место уже готово», - зовет нас после ужина хозяин дома в горно-матчинском кишлаке. Время на часах что-то около восьми, в Гувинде уже непроглядная тьма; тихо, потому что это кишлак и потому что на него сыплются крупные хлопья снега. Мы идем за мужчиной, нужно выйти из кибитки, в которой мы ужинали, подняться наверх по склону горы, потом спуститься вниз и еще раз подняться. Место ночлега тут - в другой кибитке. Хозяин дома, в махси и галошах сверху, лихо добирается до нее по снежному склону, мы ползем сзади почти на четвереньках. «Я привык», - поясняет он.
Другая кибитка – это комната размером три на три метра, ее стены завешаны шерстяными коврами, которые ткут женщины по всей долине Зеравшана; ими здесь закрыты даже маленькие окна, чтобы с улицы не дуло. С улицы все равно дует. Сквозь тонкие, свалявшиеся курпачи чувствуется морозный глиняный пол.
Под потолком горит лампочка, но напряжение такое слабое, что видна спираль под стеклом, но маленький телевизор, хоть и с помехами, работает – по государственному каналу показывают красивые зимние пейзажи, кажется из душанбинского ботанического сада. Сюжет под жизнеутверждающую музыку длится минут 15, если не больше.
В середине комнаты стоит буржуйка, девочка лет тринадцати приносит с улицы ведро угля, засыпает в печку. Потом вместе с матерью укладывается на расстеленную постель, укладывается прямо в верхней одежде, укрывается ватным одеялом, а сверху накидывает еще пару узких курпачей. Как только они ложатся, сам по себе выключается телевизор – все, света нет. Хозяйка дома натягивает одеяло до ушей, поворачивается удобнее, и теперь в комнате абсолютная тишина.
Мигрантов тут нет, дома дел полно
Чтобы добраться до кишлака Гувинд в Горной Матче, у нас ушел почти целый день. Водители не любят дороги в этом районе даже летом, не говоря уже про холодные месяцы, когда они покрываются плотным слоем льда и ездить по ним практически невозможно.
В кишлаке Гувинд не больше 40 домов; в этих местах жилища строят прямо на склонах гор, так что, выходя во двор, ты оказываешься на крыше у соседа снизу. По-другому строить свои дома в Горной Матче не могут - для этого просто нет ровного места.
Помимо нормальных дорог в этом кишлаке нет и магазинов и больниц; есть школа, но в ней учатся дети до четвертого класса, все остальные идут за образованием в соседний кишлак – 1,5 часа пути туда, и столько же обратно. Но в школу ходят все, местные жители говорят, что администрация района частенько напоминает им о законе «Об ответственности родителей», угрожают штрафами, поэтому отказаться от занятий здесь никто не рискует.
До того как отправиться в школу, местная малышня помогает родителям – выводит скотину из загонов, таскает воду домой. Потом те, кто младше, бегут в здешнюю школу; те, кто старше, спускаются по заледеневшему серпантину дороги и скоро скрываются за ближайшим поворотом. Почти у всех детей на ногах резиновая обувь. Хоть и надета она на теплые носки, смотреть на их ноги все равно жутко. В Гувинде уже стоит минусовая температура, согреться удается, только если сидеть совсем близко около печек-буржуек, которые стоят в каждом доме.
Около такой мы с утра усаживаемся за накрытым дастарханом. На столе – густой кефир местного производства, сливочное масло, горячие лепешки и мастова, приготовленная из вчерашнего плова. К ней нам подают и разносолы – хрустящие огурцы и капусту. В общем, дастархан неплох, местные жители говорят, что в продуктах нехватки, к счастью, не испытывают.
«У нас большое хозяйство в каждой семье: выращиваем картошку, другие овощи; картошки нам хватает до весны; потом, скотины много у всех, значит, есть молоко и мясо. Чего-чего, а еды, слава Аллаху, хватает. Денег нет, но еды хватает», - рассказывает нам Мулломаин, местный чабан.
Кстати, в Гувинде есть только один трудовой мигрант, работающий в России, который считается чуть ли не местным фриком. Все остальные жители кишлака трудятся на своей земле, уезжать никто никуда не собирается - говорят, что дел дома полно.
Сейчас у них что-то вроде отдыха, который продлится до весны, до самого сева. Впрочем, назвать это отдыхом можно с трудом: в Гувинде, как и в любом другом кишлаке, встают, когда на улице еще совсем темно, мужчины идут на молитву, женщины месят тесто. Потом на морозе пекут лепешки в тандырах или доят коров, мужчины идут за хворостом или, как сейчас, перед нами, забивать скотину.
«Волки людей давно перестали бояться»
Сегодня утром забивают яка, не потому что нужно мясо – мяса хватает, а потому что скотину на днях порвали волки и раненому животному в стаде делать нечего.
Волки для гувиндцев – настоящая напасть, зимой они живут около кишлака, постоянно нападают на скот и наглеют настолько, что запросто пробираются в сараи гувиндцев.
«Пару недель назад волки задрали сразу 50 коров, - рассказывает нам Мулломаин. – Каждую неделю таскают скотину из стада. Волки уже давно не боятся людей, потому что они умные животные и знают, что у нас против них ничего нет».
До 90-х в каждом доме Гувинда обязательно было охотничье ружье, но после гражданской войны все оружие изъяли. Спускаться в район, оформлять кучу документов, платить государственные пошлины гувиндцы не могут – часто просто не знают, с чего начать. Так и живут без оружия уже больше двадцати лет, за это время волки просто разучились бояться людей.
«Некрасиво будет, если мы их всех съедим»
Примерно с начала нулевых годов в Таджикистане очень активно говорили о необходимости развития яководства в северных регионах страны. То один, то другой заслуженный ученый, имеющий отношение к сельскому хозяйству, заявлял о том, что яков просто необходимо разводить в Зеравшанской долине, в том числе и в Горной Матче. Мол, если живут эти животные в высокогорье Мургаба, то почему бы и здесь не попробовать. Мясо у них вкусное, и, главное, его много, шерсть хорошая; кроме того, этих животных можно использовать в качестве тягловой силы. В общем, не скотина, а сказка.
Для того чтобы поставить эту отрасль на рельсы, в стране в 2007 году даже приняли специальную Программу развития яководства на 2008–2015 годы, тогда же в Гувинде и появились первые яки, разводят их тут до сих пор.
…Мы едим плов из ячьего мяса; на вкус блюдо немного непривычное, но достаточно вкусное, совсем нежирное. Хвалим хозяевам угощение, спрашиваем про яков, мужчины как-то неохотно реагируют на наши вопросы, разговор о яках совсем не поддерживают, переглядываются друг с другом. Понимаем, что что-то не так.
- Яков ведь выгодно держать, они же большие – мяса много, - говорим нашим собеседникам.
- Они теперь уже небольшие. Ну, не такие большие, как в Мургабе. Такие – обычные, как коровы, только волосатые, - угрюмо отвечает нам один из мужчин.
Оказывается, за 10 лет яки в Горной Матче действительно существенно уменьшились в размерах. Когда эти животные здесь появились, то вес самцов достигал и 500 килограммов, сейчас не больше трехсот.
Но это не самое главное, основная проблема, связанная с этими животными, для жителей Гувинда в том, что яки своими копытами портят корневую систему всех растений вокруг. Они животные сильные, способны добывать себе пищу самостоятельно, доставая еду из-под снега. В пищу идет практически все, что растет на склонах гор, в том числе и корни, например, абрикосовых деревьев, которыми славится этот регион.
Жители говорят, что их привычный скот, питаясь подножным кормом, довольствуется только тем, что находит на поверхности, яки же легко добираются до корней.
- Тогда зачем же вы их разводите? Забейте и съешьте всех, - советуем мы.
- Нет, так нельзя! В министерстве (сельского хозяйства. – Ред.) говорят, что эти животные очень выгодные, мы благодарны им за яков, некрасиво будет, если мы их всех съедим, - отвечают они.
А потом добавляют, что им обещали привезти яков еще, и люди этих животных, конечно же, примут. Потому что по-другому тут не живут: местные принимают все, что им дает Бог или власть. И всех благодарят, иначе некрасиво ведь получится.
Исторические документы:
1905 г. - Российская империя, Туркестанский край, Самаркандская область, Самаркандский уезд, Пенджикентский участок, Матчинская волость, Оббурдонское сельское общество, деха Гувинд (Ghuvind)
* Абурдонъ = Оббурдон, Даштъ-Абурдонъ = Дашти Оббурдон, Рангъ = Рондж, Гувинъ=Гувинд (Ghuvind), Имбифъ = Имбеф, Витканъ = Виткон, Падрохинъ = Падрог (Padrogh), Ривамутъ = Ревомутк,
