В Душанбе действует Исламский институт имени имама Термези. В 2003 г. девушка-дарвазка из кишлака Зинг обучалась на пятом курсе этого Института. Односельчане радовались: "Возможно, скоро, у нас будет своя муаллима". Сунниты Дарваза считают, что у них пока идет процесс возрождения ислама, и "ислам в Таджикистане, как и во всем мире, будет развиваться и прогрессировать. Это - религия времени".
Контроль за исмаилитским обучением осуществляет "Комитет по исмаилитскому пути и религиозному образованию" (ITREK), который работает в Таджикистане уже почти десять лет. Офисы этой организации расположены в Хороге и Душанбе. Комитет широко сотрудничает с общеобразовательными школами области. Например, в Хороге со второго класса дети обучаются по специальной программе, "Ta'lim" ("обучение"). Для этой цели Институт исследования исмаилизма (Лондон) выпускает серию учебников на таджикском языке для школ ГБАО. Аналогичные учебники на языке дари переправляются в пограничную афганскую провинцию Бадахшан.
Образовательный центр Фонда Ага-Хана IV подготовил для исмаилитов Таджикистана специальные учебники по истории развития ислама, истории исмаилитской общины под названием "Ахлок ва ма'арифат" ("Этика и образование"). В ряде мест эти учебники официально используются для внеклассного изучения в школах. В Дарвазе изучение "Ахлок ва ма'арифат" введено для изучения в школах Егеда и Даштака. В Калаи-Хумбе, Хумби-Вари и Калаи-Хусайне дети изучают эти книги дома вместе с родителями.
В целом, нужно сказать, что образовательные программы исмаилитов находятся на более высоком уровне. Они - единообразны для всех верующих, направляются, контролируются и финансируются централизованно. В связи с этим одна суннитская женщина Дарваза заметила: "Почему бы нашим детям не ввести такие уроки, как у исмаилитов?" Но районный мулло Холдор в этом вопросе твердо стоит на своем: "Я очень внимательно просмотрел и изучил все эти учебники. Они нам совершенно не подходят".
Главными праздниками всех мусульман являются ?Ид аль-Фитр (праздник разговения - называется "малым праздником" (аль-Ид ас-Сагир), празднуется в течение трез дней после завершениыя месяца Рамадан) и 'Ид аль-Адха (праздник жертвоприношения - завершает обряд паломничества к мусульманским святыням в Мекку. В отличие от "малого" праздника 'Ид ас-Сагир, его называют "большим" - аль-'Ид аль-Кабир).
В данной статье мы не будем рассматривать детально, поскольку в научной литературе эти праздники описаны достаточно хорошо. Исмаилитская традиция этих празднований несколько отличается от суннитской и шиитской. Мне хотелось бы рассмотреть более подробно празднование Нового Года (Навруз) у исмаилитов Дарваза. Навруз отмечают 21 марта (или 22-го, если год високосный). В мусульманском мире этот праздник наиболее всего популярен в Иране. Во многих районах Таджикистана так же соблюдают древнеиранскую традицию встречи Нового года в марте. В Дарвазском районе навруз празднуют только в селении Егед.
Перед наврузом все егедцы убирают ("чистят") свои дома. Потом на стенах рисуют 10 больших рисунков (кад бача - буквально "маленький человечек"), которые символизируют хозяев дома, и два поменьше - гостей. Но цветы-гости рисуются обязательно, чтобы их, гостей, принимали как родных.
Накануне навруза вечером вся семья собирается вместе. Люди красят яйца, все надевают праздничные одежды (в одежде обязательно что-то должно быть новым, хоть нитка - чтобы в будущем году жизнь была новой), а потом ходят по домам родственников, поздравляют с наступающим Новым годом, одаривают их крашенными яйцами и мукой в пиалах - как символ счастья, "чтобы все в будущем году было белым".
Мужчины закатывают в горы, нависающие со всех сторон над кишлаком, резиновые болоны, заливают их бензином и соляркой и в два часа ночи поджигают. И до утра над кишлаком, дорогой над Пянджем, домами егедцев развевается полыхающее на ветру пламя. Оно видно издалека, и за это сунниты соседних кишлаков, у которых нет подобных обычаев, называют исмаилитов-егедцев зороастрийцами и огнепоклонниками.
В пять часов утра, за несколько часов до рассвета, сельчане разводят костры на улицах Егеда. Для этой цели используется специально собранная за неделю до праздника сухая горная травапуш. Для того, чтобы встретить с огнем рассвет, ее нужно собрать много - не одну машину. Костры разводятся по кварталам (махалля), всего в Егеде их - пять. У костра собираются все жители квартала. И до самого восхода солнца мужчины, женщины, дети прыгают через огонь со словами "Все мое тяжелое пусть будет твое, а твое легкое - мое".
Или: "Желтизна моего лица - тебе, а краснота твоего - мне".
Этот обряд называется алов-парак (алов - огонь, парак - прыжок).
Считается, что прыжки через костер очищают человека от грязи физической и нравственной и делают его легким. После этого девушки и женщины развешивают на ветках деревьев веревки и делают из них качели. Они становятся на эти импровизированные качели и раскачиваются. Нередко угол раскачивания достигает 45 градусов. При этом стоящие на качелях выкрикивают добрые пожелания, передают приветы родственникам, которые, может быть, находятся в это время далеко от Егеда.
Один из новогодних обрядов также проводится 21-го марта. Ночью в печи-тандуре женщины пекут 3 лепешки (кульча). Одна из них - с рисом, вторая - фруктами, третья - хлопком. Когда лепешки будут готовы, то смотрят - какая из них самая пышная. Это считается верной приметой того, что уродится в будущем году - зерновые, фрукты, или хлопок.
Святыми местами исмаилитов и суннитов Дарваза являются мазары. Их функциональное и смысловое значение здесь намного шире, чем только мусульманская усыпальница. О мазаре Ходжа-и Хизра в селе Егед говорят, что в давние времена в селе появился святой Хизр. Он обошел все село, а на этом месте остановился и сделал там молитву. Но мы ведь знаем, что Хизр - вечный. Он существовал и существует всегда. Это - "одно из имен Бога, который может явиться нам в любое время в обличье того или иного человека. Пример святого Хизра как бы говорит нам о том, что мы должны хорошо относиться к каждому человеку, с которым нас свела судьба. Потому что может оказаться, что это - даже не человек, а сам Всевышний снизошел на землю в его обличье".
Мазар Шо-Абд-аль-Хусайна расположен наверху в горах, в семи километрах от Егеда. Есть и другие мазары. Все они посвящены святым (авлия) - друзьям Бога.
Мазары были местом поклонения Богу у памирских исмаилитов с давних времен. В 1990-х годах активно мазары строились по всему Памиру. Внешне мазары исмаилитов и суннитов Дарваза имеют большое сходство - небольшие помещения, украшенные по углам и торцу зданий рогами горных козлов. Такие же мазары мне доводилось видеть во время полевых исследований в исмаилитских селениях афганского Бадахшана. Внутри афганских мазаров могут быть спрятаны могилы древних святых, у которых постоянно читают молитвы специальные люди - хранители мазаров. Обычно это - наследственная должность. В мазарах исмаилитов таджикского Памира мне доводилось видеть размещенные священные камни, иногда очень больших размеров. Камень-скала, связанный с древним преданием, может быть основанием, на котором возводится само здание мазара, прячущее от глаз посторонних народные святыни. Внутри таких мазаров регулярно совершаются коллективные молитвы, хранители мазара зажигают специальные травы, по народному поверью отгоняющие злых духов.
В 1995 году, как говорят исмаилиты, Имам Ага-хана IV издал фирман, запрещающий основывать мазары. Исмаилиты передают, что, согласно фирману, для Бога не может быть определенных мест, где бы он принимал человеческие молитвы. Общение людей с Богом, который всегда сокрыт для людей, происходит через пророков, именно в них, полнее, чем в других людях, воплощен Мировой Разум (т.е. сам Бог), а пророки (натики) возвещают людям его волю.
Своими святыми исмаилиты Памира считают пророка Мухаммада, его дочь Фатиму, зятя Али и внуков Хасана и Хусейна, называя свою религию "дин-и пяндж тэни" ("религия пяти особ"), а себя, приверженцев этой религии - "пяндж тэни". Символическим знаком принадлежности к "пяндж тэни" служит раскрытая правая ладонь, изображения которой повсеместно можно встретить на скалах и камнях в Шугнане, Рушане, Ишкашиме, Вахане (18). Таких камней здесь довольно много, лежат они зачастую на обочине дорог, и каждый прохожий и проезжий считает своим долгом остановиться у такого камня и положить на него или возле него маленький камешек. Но подобная же символика, культ горного козла и почитание природных явлений характерны и для суннитов Дарваза. Изображение раскрытой ладони мне пришлось видеть на стенах древних могильных склепов во время полевых исследований у осетин - кавказского народа, имеющего иранские корни.
У суннитов Дарваза много мазаров, посвященных авлия. Есть мазары шахидов - посвященные тем, кто погиб за правое дело. Мазарами стали могилы этих людей.
Как появляются мазары? Рассказывают, что в кишлаке Кеврон, в пятнадцати километрах от Калай-Хумба, растет большой чинар. Тот, кто его посадил, был затворником (дервишем) и не показывался на глаза людей. И многие стали говорить, что он просто - незнающий, и ему стыдно появляться перед людьми. Тогда этот человек вышел и, взяв сухую ветку, воткнул ее в землю. Из этой ветки выросло дерево чинар. Тогда все поняли, что он - авлия, и это место стало почитаться как мазар. Таких примеров у дарвазцев много.
Недалеко от кишлака Умарак есть мазар Курбан Мухаммада. По преданиям, этот человек был суфийским ишаном и авлия, и умер 130 лет назад (то есть в 1873 году). В кишлаке Хумби-Вари три мазара. Один посвящен авлия Мухаммаду Сиддыку, два других - безымянные. По дороге из Хумби-Вари в Калаи-Хумб расположен мазар Ходжи Зуреддина. В селе назначают людей, которые следят за мазарами, содержат территорию вокруг них в чистоте. Эти люди называются джорубекаш (тот, кто подметает святое место). Нередко должность хранителя мазара, как и у исмаилитов, становится наследственной. Например, хранителями мазара авлия Мухаммада Сиддыка являются Абдул Самад и Абдул Саттор.
Над мазарами возводят специальные сооружения - запды. В кишлаках Зинг и Умарак мазарам преподносят садаку (милостыню) и подарки. Такой же обычай существует в кишлаке Дробак. Дарвазцы говорят: "Все наши святые места спрятаны от глаз кафиров (неверных). Они расположены в горах, где - уникальная природа, а из-под корней чинар бью ключи с ледяной водой".
На Дарвазе есть мазары сахоба (т.е. сахибов - сподвижников пророка Мухаммада), которые, по преданию, воевали здесь в период начала распространения ислама. Едва ли не с этих времен, говорят жители, в центральном Дарвазе сохраняется мазар Хазрата Имама Фазиля, который был командиром одного из арабских отрядов.
В кишлаке Тогмай наиболее известны наиболее известны мазары Ходжа-и Гульзора, устода Пир-и Рахбора, Хазрат-и Шох Абдо Вали. Мазар Абдо Вали находится на самой вершине горы в ущелье Дара-и Годж. Мазары Пир-и Рахбора и Хазрат-и Шох находятся тоже высоко в горах. Жители Тогмая говорят, что эти два святых человека - сахибы, сподвижники пророка Мухаммада, прибывшие на Памир в первые века ислама. Дарвазцы заботятся об их могилах, длина каждой из них достигает 12 метров. Чтобы добраться до этих мазаров, нужно идти высоко в горы почти весь день - шесть или семь часов. По рассказам жителей, у мазара Хазрат-и Шох Абдо Вали живет ядовитая змея, которая не пускает к его могиле плохих ("нечистых") людей. А праведные люди приходят туда и читают молитвы и стихи для Абдо Вали.
Сабохат - душанбинка, невестка одного из жителей Тогмая, рассказала, что в горах есть женский мазар Ходжа-и Гульзор (она - родная сестра Абдо Вали). По версии, рассказанной Сабохат, Пир-и Рохбар и Абдо Вали - тоже родные братья, а Ходжа-и Гульзор, соответственно, их сестра. Все они пришли из "Арабистана", умерли и были похоронены в горах Дарваза. Старики говорят, что в 1917 году было установлено, что эти большие могилы - трех людей из "Арабистана".
К числу мазаров относят чила-хона - небольшие кельи отшельников-дервишей. В кишлаке Умарак, недалеко от мечети, есть полуразрушенная чела-хона. Чела-хона всегда строились очень маленькими - так, чтобы суфий, находясь в ней, даже не мог поднять голову. Это - следование требованиям ислама. Респонденты говорят: "Наша религия запрещает такаббур (возвеличивание). Если человек ходит, высоко подняв голову, это - гордыня, уподобление себя Всевышнему".
Муллы и ишаны по-разному оценивают факты зияратов - паломничества мусульман к мазарам. В основном эти оценки положительны. По существующей традиции, дарвазец, собирающийся в хадж в Саудовскую Аравию, прежде должен совершить зияраты ко всем почитаемым мазарам района. Мулло и хаджи говорят: "Зияраты к святым местам разрешены суннитским исламом. Это - мустахаб, желательное. Когда мы молимся у мазара, то просим не у него, а у Бога. Просить у самого мазара - ширк, идолопоклонство. Также нельзя просить здоровья и материальных благ, это запрещено исламом".
Но среди дарвазских мулло существуют и более категоричные оценки мазаров: "Это - выдумки невежественных людей. Они почитают как святые мазары древние чинары. Но в хадисах сказано, что дереву поклоняться нельзя.... Недавно я специально купил участок, на котором росли два таких дерева, а потом срубил их".
Хотя, как я заметила, высказываясь столь категорично в узком кругу близких людей, внешне эти мулло все же будут придерживаться традиционных норм поведения. Они также, как и все, останавливаются, проходя у мазара, совершают молитву-дуа, кладут подношения святому месту.
В целом мазары на Дарвазе можно разделить на несколько видов, в том числе посвященные людям и посвященные природным явлениям: Мазаром становится место, где захоронен человек, которого считают святым; Мазаром становится место, где когда-то проходил и останавливался святой человек. Иногда предание об этом может возникнуть даже на основании сна кого-нибудь из сельчан; Мазаром может стать место, связанное с тем или иным природным явлением. Например, с гор сошла лавина и пролетела над дорогой, даже не затронув стоящих деревьев. На этом месте был основан мазар, и само место стало считаться святым.
Культура мазаров могла бы стать объединяющей для суннитов и исмаилитов в том случае, если бы они больше доверяли друг другу, поскольку мазары - это древняя доисламская традиция, сохраняемая по всему региону. Но обе общины (сунниты и исмаилиты) прячут свои мазары друг от друга, как от неверных-кафиров, и очень удивляются увиденным фотографиям, аналогичным своим, мазаров у соседей.
В суннитских и исмаилитских общинах Дарваза нередко обращение к магии. Мусульмане верят в существование добрых духов пэри и фириштя и злых духов-дэвов. Они также считают, что некоторые из их окружения имеют сверхъестественные способности и могут воздействовать как на людей, так и на природные явления. Многие мулло в кишлаках Дарваза прибегают к разным способам наведения "порчи". О существовании белой и черной магии у исмаилитов написано немало дореволюционными этнографами. Специально исследовать этот вопрос в Дарвазском районе мне не удалось, поэтому ниже приводятся данные только по суннитской общине.
Традиционная доисламская магия суннитов Дарваза сочетается с элементами магии, допускаемой монотеистическими учениями. Например, в проведении магических обрядов, связанных с сельскохозяйственной практикой. В этом они следуют сунне, например, в Сахихе аль-Бухари существует целый комплекс предписаний относительно совершения молений о ниспослании дождя (19). По законам суннитского ислама, при совершении молитвы не должны поднимать руки к небу, а должны обращаться лицом в сторону мусульманской святыни - Каабы. Известны только два случая, когда пророк обращал свою мольбу, подняв лицо и руки к небу - во время, когда он молился против идолопоклонства и "бросал камешки в идолов", и во время молитвы о ниспослании дождя. Таким образом, совершение мусульманами молитв о ниспослании дождя вполне допустимо по законам суннитского ислама. Но в целом же здесь, безусловно, проявляется взаимовлияние монотеистической традиции и древней ритуальной практики.
При многих обрядовых ритуалах Коран становился магической культовой книгой. Сунниты считают Коран не только собранием откровений Всевышнего, кодексом уголовного и гражданского права, но и лечебной книгой. В этом своем убеждении они не отходили от соблюдения норм и предписаний ислама. В сунне медицине отводится особое место. Правилам лечения больных посвящается немало хадисов, согласно которым, пророк также разрешал и даже требовал чтение заговоров при определенных обстоятельствах (в том числе "От дурного глаза", "От укуса змеи или скорпиона" и др.(20)).
В случае болезни мусульмане Дарваза обращаются к муллам и знахарям, наиболее опытные из которых были широко известны за пределами не только своих, но и окружающих селений. Лечение, предлагаемое ими своим пациентам, сегодня мы называем нетрадиционной медициной, его можно также отнести к разряду порою весьма эффективной психотерапии. Сфера деятельности традиционных лекарей и знахарей разнообразна: детские болезни, психические инфекционные заболевания, ветеринарная практика. Популярность и потребность в них особенно велики в связи с тем, что сфера государственного медицинского обслуживания Дарваза в настоящее время находится в крайне запущенном состоянии.
Таким образом, отдельные элементы мусульманской обрядовости становятся частью общей системы древней магической практики суннитов Дарвазского района.
Многие мулло в кишлаках прибегают к магии в разных целях. Например, занимаются целительством. Для этого мулло пишут тамморы (талисманы). Это - полоска бумаги с изречением из Корана и магическими лечебными формулами, зашитая в кожу, которая носится мусульманами на груди. Мулло Азал из Умарака, говоря о мулло-целителях, заметил, что они попросту наживаются на тамморах. Когда к ним приходит человек с головной болью, они спрашивают его: "Как болит?". И если пациент отвечает "сильно", таммор будет стоить 3-4 сомони, а если "не очень", тогда - 1-2 сомони.
Но все равно дарвазцы продолжают обращаться к знахарям за тамморами. Они верят, что тамморы помогают от болезни и сглаза, могут принести богатство, помочь успешному продвижению бизнеса. Ишан-заде Зиё из Хумби-Вари говорит, что в советское время муллам запрещали писать тамморы. Но его отец, который имел очень большой авторитет среди мусульман района, все равно продолжал их писать.
Кроме тамморов, мулло может сделать таштоб. Для этого на бумаге пишутся специальные заклинания, а затем бумагу растирают и смешивают с чаем. Таштоб пьют при головной боли и смазывают им виски. В случае, если человека мучают беспричинные волнения, совершают руди. Руди делается вечером. Для руди на бумаге пишут специальные заклинания. Потом достают уголек из горящей печи, кладут на тарелку бумагу с заклинаниями, а на нее - уголек. Бумага будет медленно тлеть, а больной, садится над тарелкой, и, накрывшись с головой платком, вдыхает этот дым. Как говорит домулло Сарра-бек, "попадая на лицо и душу, дым от руди успокаивает человека". Домулло говорит, что кроме успокоительного действия, дым руди имеет свойство нормализовать повышенное артериальное давление.
Помимо белой магии, некоторые мулло прибегают и к средствам наведения порчи и сглаза, привораживания невест и женихов. Многие наговоры совершаются на священном для мусульман предмете - четках (в процессе их перебирания - тасбихе). Один мулло, с которым мне довелось беседовать, признался, что владеет секретами черной магии. При этом взял с меня слово ни в коем случае не разглашать его имя и не говорить в районе, что он занимается подобного рода практикой. Черные мулло-знахари пользуются для написания магических заклинаний специальной книгой "Канзу-ль-Хусайн". Один мулло сказал мне, что привез эту книгу из Кашмира. Мулло рассказал о некоторых из приемов черной магии, который он практикует. Например, если молодой человек желает приворожить девушку, то мулло делает специальные заклинания на тасбихе. Эта магия связана с числами, для чего парень должен сообщить мулло имя и дату рождения девушки и ее матери. Или, например, нелюбимый муж не хочет давать жене развод. Тогда женщина обращается к мулло, который изготавливает специальные наговоренные предметы. Эти магические предметы женщина должна положить под порог своего дома, и, по поверью, когда муж переступит порог дома, то больше уже не сможет жить с этой женщиной.
Впрочем, мой респондент из Душанбе - дарвазец, врач-психотерапевт, называет "Канзу-ль-Хусайн" устаревшей книгой, в которой средневековая магия и еврейская Каббала изложены арабской графикой, а все еврейские имена заменены на мусульманские. По мнению респондента, современная наука и вера человека во Всевышнего могут помочь правоверным мусульманам противостоять козням чернокнижников.
Опросы различных категорий населения, изучение исторических документов позволило исследователю прийти к выводу о том, что исмаилитов и суннитов Бадахшана связывают географическая близость проживания, общие исторические и родственные корни. Дарваз - это район, в котором люди проживают в замкнутых горных условиях. Рассматривая деление Дарвазского общества по определенным группам (стратам), нужно сказать, что в основе стратификации могут лежать возраст, профессия, кастовое положение или религиозные верования. Индивидуальная стратификация основывается на личных достижениях. Помимо личных качеств, члены общества оцениваются и в зависимости от репутации своей семьи, или группы, к которой они принадлежат (например, богатой семьи, или группы ученых).
На Дарвазе в основном индивидуальная стратификация ценится ниже, чем групповая - так, мулло пошти (мулло, опирающийся на сильный род) наиболее уважаем, чем, например, мулло-ученый.
Сословное деление у населения Дарваза заключается в основном в следующем: в настоящее время существуют земледельцы (большая часть населения) и торговцы (в основном ведущие торговлю сельскохозяйственной продукцией и привозными товарами первой необходимости. Прослойка служащих крайне невелика. Религиозная система мусульман Дарваза складывается из трех основных групп: сунниты - 90%, исмаилиты - до 8%, шииты-имамиты - около 2%. Структура этих общин и их ценностные ориентиры представлены нами в двух таблицах.
Изменение личной картины мира зависит от уровня социальной мобильности и разнообразия жизненного опыта. Чем ниже социальная мобильность и возможность свободы передвижения, тем консервативнее жизненный опыт человека, у него не возникнет необходимости в переоценке сложившейся системы ценностей. Смене мировоззрения, большей толерантности и восприимчивости к иным воззрениям способствует смена места работы или проживания, профессии или социального класса. В социологии развитие общества определяется степенью горизонтальной и вертикальной мобильности его членов (21).
В Дарвазском районе объем всех видов мобильности крайне низок и заключается в основном в горизонтальной мобильности, выраженной переходом молодых девушек, выходящих замуж, в семью мужа. Иногда (но крайне редко) одновременно происходит их переход из одной религиозной общины в другую - как правило, исмаилитка может выйти замуж за суннита, но не наоборот. При этом жена, нередко внешне соблюдая религиозную обрядовость суннитской общины, втайне продолжает молиться по-исмаилитски и совершать другие исмаилитские обряды, а также учить им своих детей. По мнению автора, религиозный фундамент верующих Дарваза ограничивает их социальную мобильность: отдельному индивиду очень трудно подняться сверху вниз. Именно поэтому пошти всегда остаются самой уважаемой и сильной кастой в религиозной иерархии дарвазцев.
Как известно, новые вакансии в вертикальной мобильности открывают индустриализация, развитие промышленности. На Дарвазе они совершенно отсутствуют. Как и наличие высокого уровня образовательной системы, являющейся основным фактором вертикальной мобильности. В настоящее время в селах Дарваза основной упор делается на религиозное образование, которое ведется не в рамках какой-либо системы (государственной или религиозной), а частным образом, самоучками-учителями, и теми, кто прошел курсы подготовки в душанбинских медресе, либо за рубежом - как правило, в Афганистане. Происходит само воспроизводство общины.
Некоторая географическая мобильность в последние годы связана с временной и сезонной миграцией. В период гражданской войны это - уход части населения с боевиками Объединенной Таджикской Оппозиции в Афганистан, а также приход и размещение боевиков на территории Дарваза (до 4 тысяч и более человек одновременно). После завершения гражданской войны началась сезонная миграция мужской части населения на заработки в Россию. В основном миграция носит внешний характер, то есть направлена за пределы не только своего района, но и страны. Внутренняя миграция (перемещения населения внутри района) почти не наблюдается.
Общественные системы в истории всегда проходят определенный путь развития. В условиях горной изоляции памирские общества продолжали сохранять более архаичную систему жизнедеятельности. В ХХ веке, однако, архаика была нарушена вторжением более европеизированных русских колонизаторов. С установлением русской власти на Памир были привнесены и характерные черты классового общества. В советский период народы Памира следовали общей социалистической модели развития, но фактически сразу же после распада СССР они вынуждены были вновь вернуться к своим древним формам социального устройства. В регионах, которые в большей степени являются исмаилитскими, социальные процессы оказались подвержены иным переменам, связанным с европейским воздействием программ Организации Ага-Хана IV.
Обычаи и традиции исмаилитов Дарваза отличаются от обычаев и традиций исмаилитов шугнанцев, рушанцев и др. Это связано, как минимум, с двумя факторами: 1. Население Егеда находится в тесном окружении суннитского большинства. В связи с постоянными контактами, в том числе и браками с суннитами, в практику исмаилитской обрядовости вводятся элементы суннитского ислама. 2. У исмаилитов Егеда утрачена практика некоторых религиозных обрядов (например, поминальный "чарог-и раушан"), но, с другой стороны, сохранились древние религиозные обычаи и обряды, утраченные у исмаилитов Памира (в частности, элементы обрядов во время празднования древнеиранского Нового Года - Навруза).
Религиозное взаимопроникновение происходит: со стороны суннитов за счет смешанных браков с исмаилитами и религиозной пропаганды, со стороны исмаилитов посредством общей политике по расширению сфер влияния, в том числе гуманитарной помощи и образования. Сунниты стремятся к усилению своих позиций в обществе путем открытия большого числа мечетей и требований строго соблюдать все нормы и предписания суннитского ислама, исмаилиты - усилением своей общины экономическим путем и посредством повышения образовательного уровня всех членов общины.
В отношениях между суннитами и исмаилитами присутствует определенная конфронтационность. С чем она связана? В первую очередь, на мой взгляд, она кроется в падении уровня образования, экономических проблемах, а отсюда и снижении терпимости в отношении друг друга. В Дарвазе сейчас дети учатся не более часа-двух в день. Не хватает элементарных общеобразовательных знаний. Но в целом требуется гораздо больше - например, вводить в школах занятий по сравнительному религиоведению, рассказывать о монотеистических и других религиях, о разных течениях в христианстве и исламе, учить веротерпимости. В настоящее время гуманитарная помощь международных организаций направлена на развитие экономики района. Но мне кажется, что часть ее должна быть переадресована на общеобразовательные программы в районе. Одновременно должен быть введен контроль со стороны государства за религиозной деятельностью в районе (как, впрочем, и в республике в целом).
Вторая причина отсутствия толерантности по отношению друг к другу связана с отсутствием мобильного жизненного опыта. Чем больше человек перемещался внутри Таджикистана и за его пределами, тем спокойнее восприятие других людей - которые молятся не так, совершают другие обряды, имеют отличные жизненные установки. По нашему мнению, решение проблем, связанных с распадом СССР и последовавшей за этим гражданской войной в Таджикистане, в настоящее время является одной из главных задач правительства Республики. И положительное их решение, безусловно, будет благоприятствовать созданию положительных отношений между религиозными группами внутри таджикского общества.